Пасха для каждого.
Протоиерей Александр Лаврин.
В любой церковный праздник на середине храма поставляется икона, свидетельствующая о священном событии, открывающая его содержание и дающая возможность нам быть его соучастниками. Такую икону ставят, конечно, и на Пасху. Но во многих храмах сейчас на Пасху можно встретить икону Воскресения Христова, где Спаситель, победоносно поднимается, как бы взлетает от гроба с отваленным камнем, у входа в который, как свидетели, могут находиться один или два Ангела. Однако это очень поздняя икона. И соответствует она только первой половине праздничного песнопения: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ...» Такой образ ничего не говорит о том, какое отношение Воскресение Христово имеет к человеку. О личном, подаренном каждому из нас, смысле Праздника праздников рассказывает клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне протоиерей Александр Лаврин.по
Подарки к Пасхе. Что подарить ближнему?
Господь наш Иисус Христос родился на земле, жил, умер на Кресте и воскрес на третий день не для того, чтобы показать всемогущество Своего Божества, с Которым неразрывно связано по воплощении Его человечество, а «нас ради человек и нашего ради спасения». Поэтому более точный и полный образ Пасхального праздника — икона «Сошествие во ад». В ней даже само движение Иисуса Христа противоположно привычному сейчас образу: не вверх, а вниз. Безусловное движение вверх явится в иконном образе в следующем за Пасхой празднике — Вознесении Господнем, где человеческое естество в Иисусе Христе будет вознесено превыше всей твари. Воскресение же Христово — это, прежде всего, снисхождение к погибшему человеку. Отсюда и вектор. Причем движение вниз — стремительно, о чем свидетельствуют на иконе белые ризы Господни, словно не успевшие опуститься до конца, они еще задерживаются в воздухе и как бы плавно опадают за спиной уже остановившегося перед Адамом Спасителя.
Под ногами у Христа врата ада. Это не некие материальные ограждения с замками и запорами, а образ сил ада. А то, что они не просто повержены под ногами Господа, но написаны крестообразно, — неслучайно. Крест и явился той лестницей, по которой Господь нисходит к душам усопших. Невозможно войти в царство мертвых, оставаясь живым. Умер, чтобы животворить мертвое. И начало этой новой жизни положено именно там, где смерть получила полное свое исполнение, где она, казалось бы, себя совершенно реализовала, — в аду.
По правую и левую сторону от Христа мы видим Адама и Еву. Христос по отношению к Адаму склоняется и берет его за руку. Хотя взгляд Адама и устремлен на Христа, рука его безвольно висит в руке Спасителя. Здесь видна разница: насколько всецело Бог устремлен к падшему и как на действие и призыв Божий обыкновенно слаб ответ человеческий, надеждой исполнен только взгляд первосотворенного.
За прародителями видны ветхозаветные праведники, и образы их, как правило, читаются: это и Авель, и царь-пророк Давид, и его сын Соломон, далее — пророки Даниил, Иоанн Предтеча, а после узнаваемых праведников—нимбы, поуже без ликов. Тем самым иконописцы точно хотят показать, что спасаемых — множество. В то же время и созерцающий икону становится в числе тех, кто предстоит сейчас пред Христом.
Икона всегда — активное действие в настоящем (в любом настоящем), а не в прошлом или будущем временах. И если мы «проживаем» событие иконы здесь и сейчас, то нам становится ясно, что у Госпола даже движение вниз — сошествие во ад — имеет смысл восхождения. Спустился Он в ад для того, чтобы вызволить человека из этой юдоли печали и смерти, поднять из самых глубин дна адова того, кто утратил единение с Источником Жизни, а значит, и саму жизнь, но, безусловно, чает вновь обрести это утраченное единство.
Господь умер и воскрес, чтобы нас приобщить Своему Воскресению. Поэтому на древней иконе «Сошествие во ад» часто после названия ставили запятую и дописывали: «или Воскресение Христово» (впрочем, эти названия могли меняться местами). И вот тогда мы переживаем смысл Праздника личностно во всей его полноте — так, как об этом поется в праздничном песнопении: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!»
Пасха начинается с Великой Субботы — Сошествия во ад. В тропаре Воскресения так и поется:
«Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в рай же с разбойником, и на Престоле был еси Христе, со Отцем и Духом, вся исполняли, Неописанный».
Господь сходит во ад и этим разрушает не только его врага и затворы, но и всю преисподнюю. «Ад стечет», — как говорит Иоанн Златоуст. И смерти уже нет. Сила смерти иссякла. Она до сих пор снедает человеческие тела, но она уже не властна над душами. До воплощения Христова и Его смерти и Воскресения души всех — и грешников и праведников — отправлялись в Шеол (так в древнем Израиле называлась преисподняя). По Воскресении Христовом оттуда выходят все те, кто внял проповеди Иоанна Предтечи (он даже на иконе изображен с благословляющим (говорящим) жестом: «Благовестил еси и сущим во аде Бога», — поется в тропаре Иоанну Крестителю). И кто доверился нисшедшему Христу.
Отныне ад разорен, разрушен, и выход отгула свободен. Значит, не Бог заточает туда грешника. Господь в притче о Страшном Суде не говорит Ангелам: «возьмите этих и поселите там-то», — но сказано: «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25:46). Пойдут! То есть сами. Господь сказал: «...Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21), также и ад человек носит в себе. И существование такой души по смерти тела может быть только вне Бога. Тогда становятся понятны слова Иоанна Златоуста, что геенна огненная — это милость Господня для грешников — единственное место, которое им сродно и близко. Присутствие же Божие становится для них «огнем попаляющим».
Однако воскресение мертвых касается отнюдь не только тех, кто уже во гробе телом. Мы потому и проходим поприще Великого поста перед Пасхой, чтобы познать окаменелость своей души для духовной жизни. Пост нам дан для того, чтобы, исполняя его, для нас стало очевидным, насколько евангельские добродетели дня нас — труд: не радость, а постоянное преодоление себя. Для Христа та жизнь, которую Он нам предлагал, — блаженство, и не только там, на Небесах, но всегда, и на Кресте. Именно на нем Он и священнодействует.
У Господа нет частичной любви. Христос отдавал и отдает любому человеку всегда всего Себя. Мы в покаянии отдаем Ему свою смерть, поэтому-то апостолы проповедовали народам «Христа распята». Ибо пока человек грешен, ему нужно, чтобы Христос висел на Кресте. Пребывая на Кресте, Он берет на Себя «грехи мира» и, попирая Своей смертию смерть, исполняет нас Своей жизнью. В этом смысл слов апостола: «...уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Это лежит и в основе литургии. «Если едите плоть Его и пиете кровь Его, смерть Его возвещаете и Воскресение Его проповедуйте» (евхаристический канон литургии свт. Василия Великого).
И вот когда мы Великим постом реально пережили, что нет у нас вне Бога никакой «своей» благодатной жизни, что души наши мертвы для Царства Божиего — мы захотим воскресения! Тогда Пасха для каждого будет по-настоящему желанна, она будет именно — для нас!
tags: Пасха, праздник Пасхи, Пасха 2011, Христос Восркесе, О праздник Пасхи