Валаамские иноки не скучают зимой, когда Ладогу сковывают льды, а поток паломников иссякает. И напротив, частенько страдают в летний сезон, во время наплыва на остров туристов. 0 том, как живут и принимают паломников иноки Валаамской обители, которая славится своим строгим уставом, рассказывает игумен монастыря владыка Панкратий (Жердев).
Послушание на веслах
— Владыко, Валаамский монастырь знаменит своим строгим уставом, ранними подъемами, продолжительными богослужениями. Какова цель такого аскетичного уклада, позаимствованного, у Саровской обители?
— Да, Валаам — это Северный Афон, и устав в обители строгий. Но строгость должна быть обоснованной. Господь в Евангелии сказал: «...суббота для человека, а не человек для субботы. (Мк. 2:27). Все церковные установления, богослужения, таинства направляют человека на путь спасения, преодоления греха, зла, предопределяют духовный рост и укрепление в добродетелях.
Когда же внутренней стороной пренебрегают, то внешняя мало помогает, даже вредит. В человеке может расти фарисей, который совершенно не следит за своим внутренним миром, позволяя себе и помыслы, и дела предосудительные.
Поэтому в любой обители все должно быть гармонично и уравновешено. Ведь монастырь-это, прежде всего, место, где можно исполнить евангельские заповеди, реализовать в своей жизни христианские идеалы.
Молитва и труд — два весла, которыми нужно грести одновременно. Для того чтобы двигаться прямо, требуется и работать и молиться. Если же на какое-то из весел будешь налегать больше, значит, либо уйдешь в сторону, либо станешь кружиться.
И церковная молитва, и келейная, и труды братии должны быть гармоничными, уравновешенными таким образом, чтобы оставались время и силы для внимательной келейной молитвы, но при этом была бы возможность вместе помолиться в храме, потрудиться на послушаниях. Поэтому мы на Валааме не стремимся к абсолютной точности в исполнении некоторых уставных указаний того же Типикона. Хотя, безусловно, дух Типикона, строй самого богослужения, его структуру, особенности мы сохраняем. В них содержатся множество духовных сокровищ — и догматических, и вероучительных, которые помогают, назидают, вдохновляют, трогают душу и сердце.
Так что ежедневное участие в службе, в общей церковной молитве необходимо, как минимум, два — три часа утром и такое же время вечером.
Жизнь по уставу
— Утром в половине пятого ударами в било братия Валаамского монастыря призывается к утреннему богослужению. Что еще можно сказать о распорядке дня в обители?
— Богослужебный суточный круг в обители начинается в 17.00 вечерней с малым повечерием, к которому присоединяется валаамское монашеское правило (три канона с акафистом Божией Матери) и чин прощения. После правила— ужин. В 21.00 ударом колокола начинается время безмолвия, во время которого иноки совершают келейное правило, состоящее из Иисусовой молитвы и поклонов. Утреня, предваряемая полунощницей, у нас совершается в пять часов утра, затем братия переходит в храм Валаамской иконы Божией Матери, где служится ранняя Божественная Литургия. Служба заканчивается в начале девятого. После утреннего чая и краткого отдыха монахи отправляются на послушания. В час дня — обед в братской трапезной. За трапезой читают святоотеческие творения. Присутствие всей братии обязательно. После трапезы в 13.30 ежедневно у раки основателей монастыря преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, служат молебен с акафистом, а в среду — у чтимого списка иконы Божией Матери, именуемой «Всецарица». В воскресенье после вечерни соборно поется молебен с акафистом преподобным Сергию и Герману, Валаамским чудотворцам.
— А как определяется келейное правило на Валааме? Какой в нем смысл?
— Какое время монаху лучше молиться — решает духовник или игумен с каждым братом отдельно. Келейная молитва имеет особое значение в жизни монаха. «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затвори в дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:6). Именно уединенное предстояние, заповеданное Господом, является ключом к молитве как таковой — в том числе церковной, литургической. Поэтому у каждого брата есть своя келья — по сути, домашний храм, где он не только отдыхает, но и совершает уединенную молитву, обычно Иисусову, или же другие молитвословия, которые помогают Богообщению.
— Сколько длится келейное правило?
— Для новоначальных — обычно полчаса, но постепенно правило увеличивают. Именно в этой молитве человек может ощутить благодать Божию; такой опыт дает ему возможность правильно молиться в храме. В противном случае какое-то время в церкви можно помолиться внимательно, а потом рассеяться, не умея ни ум собрать, ни внимание удержать или вообще предаться разговору. И тогда все пребывание в храме Божием окажется впустую. Келейное правило необходимо для того, чтобы потом уже часы храмовой молитвы питали душу, были плодотворными. Мы уделяем этому вопросу большое внимание, беседуя с молодыми валаамскими братьями, объясняя им, как нужно совершать келейное правило, которое, повторюсь, у каждого — индивидуальное.
— Святые отцы пишут о необходимости постоянства в молитве...
— Необходимо приобретать добрый навык келейной молитвы в одно и то же время; и чтобы человек не молился, скажем, сегодня много, завтра мало, а послезавтра — совсем ничего. Постоянное молитвенное правило — основание духовной жизни и духовного роста.
— А сколько часов монахи на Валааме спят?
— Спит братия обычно четыре — пять часов ночью и пару часов днем. Всего шесть — семь часов, как и указывается в святоотеческих книгах. В том же «Добротолюбии» сказано, что новоначальный монах должен спать шесть часов. Меньше не надо, потому что нервная система может не выдержать. Но и досыта высыпаться тоже не рекомендуется. Главное —быть с Богом.
— Сколько сейчас в Валаамском монастыре монахов, иноков, послушников? Какое количество трудников постоянно работает в обители?
— Общее количество насельников обители— 217 человек, включая скиты и подворья монастыря. Из них: иеромонахов — 37, иеродиаконов — 12, монахов — 89, рясофорных послушников — 19, послушников — 60. Постоянно на Валааме работают от 30 до 40 трудников.
— Как обычно попадают в Валаамский монастырь?
— Как правило, мы просим рекомендацию или благословение старца, священника, епископа. Но бывает, что приезжает человек, только начинающий воцерковляться, но испытывающий тягу к монастырской жизни, желание потрудиться, испытать себя. Такому мы тоже не отказываем. Он в обители воцерковляется, и тогда становится понятно и ему и нам — может ли он быть кандидатом в братию или нет. Это дело живое и совершенно не формализованное. Одни сами приезжают на Валаам, другие через интернет обращаются или же пишут обычные письма, просят благословения приехать. По-разному бывает, главное — желание монашеской жизни. Но не потому, что податься больше некуда, это наихудший вариант.
Главное — призвание Божие, когда жизнь в миру не интересует, не важны ни карьера, ни деньги, ни даже семья, ни самые невинные удовольствия; когда главное в жизни — быть с Богом. Поэтому, собственно, человек и приходит в монастырь.
— Есть ли сегодня на Валааме отшельники, закрытые скиты? С какой целью они существуют?
— По традиции самый большой скит Валаамского монастыря во имя Всех Святых достаточно закрытый: женщин туда допускают один раз в год на престольный праздник. Есть Предтеченский скит, где присутствие женщин вообще запрещено. Так что о Монашеском острове, где этот скит находится, с полным правом можно сказать, что это Северный Афон. Здесь действует тот же принцип, что и на Святой Горе. Отчасти это дань традиции, такой уж порядок в этих скитах был заведен издревле. Но в то же время уединенные места, где братия может в спокойных условиях идти по монашескому пути, действительно необходимы.
Как правило, в скитах и келейное правило, и богослужебное — более продолжительные, чем в самом монастыре. На трудовое послушание остается меньше времени. Многие валаамские братья стремятся попасть в скит, но мы стараемся направлять туда тех, кто уже подготовлен. Ведь уединенная жизнь (еще не отшельническая) — совершенно особый случай.
— На Валааме много таких монахов?
— У нас есть братья, которые ведут такую жизнь, но я бы не хотел рассказывать, где и как-это дело сокровенное. Они не для того уединялись, чтобы их посещали паломники, поклонники и духовные чада.
Эпоха становления монашества— Владыко, а как вы оцениваете состояние современного монашества?
— И Валаамская обитель, и наши скиты, и те братья, которые живут уединенно, как и все русское монашество, находятся в стадии становления. Всего 20 лет назад на всю страну было несколько мужских монастырей: в советские годы действовали Троице-Сергиева Лавра, Почаевская Лавра, Псково-Печерский монастырь и Свято- Успенский монастырь в Одессе. Четыре обители на многомиллионную страну. Монашество как массовое явление появилось недавно. 20 лет- исторически срок небольшой, и говорить, что мы находимся даже в стадии роста, рано, тем более что большая часть этих двух десятилетий ушла на создание условий для монашества — восстановление храмов, келейных корпусов, переселение мирян, которые их занимали.
Например, на Валааме рядом с монастырем до сих пор еще живут миряне, хотя на Старом Валааме этого не было. Он был полностью монашеским островом.
— И как решается вопрос с переселением мирян?
— Сосуществование монастыря и светского поселения мы, конечно, рассматриваем как временное явление и стремимся к тому, чтобы Валаам снова стал Северным Афоном. Но в то же время мы должны с любовью, по-христиански относиться к людям, живущим рядом с нами, хотя они могут быть как нашими прихожанами, так и людьми совсем других убеждений. Переселение мирян, которое происходит на протяжении всех последних 20 лет, исключительно добровольное. Если люди изъявляют желание переехать на материк, то мы с помощью государства и наших благотворителей предоставляем им благоустроенное жилье в собственность на материке, обычно в Сортавале. Это ближайший город, частью которого в административном отношении является и Валаам. В Сортавале за эти годы построено два 60-квартирных дома. Один был сдан в 2001 г., другой заселили в прошлом, в этом предстоит переселение еще нескольких семей. Всего перебралось 120 семей. Так что мирское население острова значительно сократилось по сравнению с 1993 г., когда я приехал сюда. Тогда на Валааме проживали около 500 человек, сейчас прописаны 160, но постоянно проживают 80, остальные приезжают на лето, чтобы поторговать, использовать туристический сезон. Зимой, как правило, туристов на Валааме не бывает.
Надеемся, что через несколько лет Валаам в основном будет заселен монахами. Люди же, которые здесь трудятся на электростанции, в пожарной части, лесхозе, больнице, будут работать вахтовым методом, имея дома и семьи на материке, как это нередко происходит и сейчас.
— У главного Спасо-Преображенского собора Валаамской обители стоит бюст Святейшему Патриарху Алексию II...
— Я думаю, что современное состояние монастыря — гораздо лучший памятник Святейшему Патриарху Алексию, нашему духовному отцу, чем тот, который мы поставили около собора в знак нашей сыновней любви, уважения к почившему Патриарху. Нынешний Валаам во многом связан с трудами, благословениями и заботами Святейшего во время восстановления его любимой обители.
— Похоже, Святейший Патриарх Кирилл унаследовал эту любовь: в 2010 г. он освятил на Валааме новую очень красивую часовню в честь Валаамской иконы Божией Матери.
— Святейший Патриарх Кирилл также очень трепетно, с любовью относится к Валааму, с которым связано много воспоминаний его юности. Он приезжал сюда с митрополитом Никодимом (Ротовым) и сослужил ему еще в закрытой обители — тот совершал тайную Божественную Литургию в храме на Игуменском кладбище. И когда Патриарх много лет спустя посетил Валаам, то отметил, что другого такого места в Русской Церкви нет — оно совершенно уникальное, особое, поэтому к нему нужно очень бережно относиться, восстанавливать.
Два путешествия на Афон
— Владыко, а как вы оказались на Валааме?
— На Валааме я оказался совершенно неожиданно... В 1992 г. с группой паломников мы побывали на Святой Горе Афон, находились там лишь сутки. Впервые с 1914 г. мы везли в Россию благодатный огонь. И вот вместе с группой, участвовавшей в этой миссии, я попал на Святую Гору и был совершенно покорен Афоном- это место было как рай земной, действительно сад Божией Матери.
Причем в тот период еще можно было увидеть старый Афон. Сейчас там совершают масштабные восстановительные работы, и слава Богу. Но все-таки что-то теряется. Повсюду обновленные здания, прекрасная отделка, очень хорошие дороги, благоустроенные гостиницы. Но знаете, бывают вещи антикварные, подлинные, настоящие, со своим очарованием, мы понимаем, что им уже много лет, иногда даже веков, и эта вещь несет особый дух. Если ее заменить таким же точно изделием, но современной работы, то этот дух теряется. Форма вроде та же, а содержание— иное. И отношение к ним в душе другое.
Так вот я застал еще старый Афон, когда были живы старец Паисий и другие отцы. Затем я много раз ездил на Святую Гору, но первая встреча с ней была особенно пронзительной, преображающей, потрясающей в духовном смысле этого слова. Чувствовалась совершенно особая атмосфера молитвы. Хотя, конечно, условия жизни были намного хуже, чем сейчас, и передвигаться по Афону было гораздо сложнее. Но такое впечатление на меня произвела Святая Гора, что я решил сделать все от меня зависящее, чтобы попасть в наш Пантелеймонов монастырь и там подвизаться. Я в то время был экономом в Троице-Сергиевой Лавре, но подал прошение, и совершенно неожиданно для меня священноначалие отнеслось к нему благожелательно. Видимо, когда оформляли документы, Святейший каким-то образом узнал обо мне, вызвал, мы побеседовали, познакомились. Судя по всему, его интересовала моя недавняя поездка на Афон. Совершенно неожиданно для меня через несколько месяцев, в конце 1992 г., Святейший Патриарх Алексий меня снова пригласил и сказал: «Вы планировали попасть на Афон, а я хочу вас направить на Афон Северный — Валаам». Ну что мне оставалось? Я сразу почувствовал, что это воля Божия, и ответил Святейшему, что я его послушник, как он скажет, так и поступлю. Так на Крещение Господне 1993 г. был подписан указ о моем назначении, и через некоторое время я приехал на Валаам.
— И как вас встретил Святой остров Валаам?
— Первое впечатление было удручающим. Я не ожидал, что найду эту древнюю обитель в столь плачевном состоянии. Реставрацию, конечно, проводили, но очень незначительную, причем ко времени моего прибытия была заморожена и она. Миряне — около 500 человек—жили даже во внутреннем каре монастыря, вперемешку с кельями монахов.
Но постепенно, с Божией помощью, удалось многое преодолеть. Самое главное —водворить в обители мир, согласие между валаамскими братьями. А дальше — продолжать реставрацию, восстанавливать святыни.
.jpg)
Ах, белый теплоход...
— Владыко, гроза монахов — уныние, печаль. Не бывает скучно в монастыре? Зимой, например, когда паломников нет, кругом зимняя суровая Ладога, снега...
— Это самое драгоценное и самое прекрасное время на Валааме! И скучно нам не бывает, потому что утешение монаха — молитва и духовное веселие. Скучно и грустно как раз тогда, когда нас окружают толпы паломников и туристов. Толпы! Это и есть настоящая гроза монахов, и если говорить серьезно — очень важная проблема. Необходимо каким-либо образом приходить к регулированию числа посетителей Валаама — и природа уже не выдерживает стотысячного за три месяца натиска, и монахам тяжело. Но к сожалению, правовые механизмы для этого пока не созданы — в отличие, например, от Афона. Там четко определено число паломников, которые могут посетить Святую Гору, каждому из них выдают особое письменное благословение. Обители знают, сколько человек приедет, какое количество мест необходимо приготовить в тех небольших гостиницах, которые имеются.
А на Валаам в разгар сезона ежедневно на один день приходят от трех до пяти больших круизных пароходов, на каждом в среднем по 300 человек. То есть всего до полутора тысяч туристов посещают Центральную усадьбу монастыря, некоторые скиты. В монастырских гостиницах мы можем разместить до 200 паломников, прибывающих на нашем малом флоте— небольших кораблях.
— Какие условия в этих гостиницах?
— Гостиницы на острове разные. Есть комфортабельные, с удобствами в каждом номере, но таких немного. Есть помещения достаточно простые. Но и люди к нам приезжают разные —бывают небогатые паломники, готовые остаться в любых условиях, лишь бы только помолиться, посетить наши святыни, побывать в скитах, на островах. Они рады тому, что есть.
Мы же порой вынуждены ставить кровати даже в классах школы для того, чтобы принять всех желающих. Хотя постепенно условия приема паломников у нас все-таки улучшаются.
Христианство внешнее и внутреннее
— Владыко, некоторые считают, что современный мир держится молитвами святых угодников, которых на Земле — единицы. Но Господь по их просьбам не раз отодвигал кончину мира. Вы с этим согласны?
— Аргумент о том, что мир однажды стоял на грани краха и какие-то святые умолили за него, очень часто используют адвентисты. Они регулярно назначают дату конца света, но потом говорят: некие люди упросили Бога, и все отодвигается. По-моему, было бы упрощением так думать. Почему? Конечно же, молитва много значит, в особенности святых людей.
Я думаю, что нашей Церкви во многом помогают молитвы новомучеников. Молитва преподобного Серафима Саровского живет и действует в нас до сих пор. Такие молитвы не пропадают, так же как и молитва Господа в Гефсиманском саду. Она вечна, и действие ее распространяется на все времена, она безусловно влияет на судьбы всего мира. Но чтобы подобная молитва возникла, нужны подвижники, люди, которые могут так молиться. И вот здесь мы приходим к состоянию современного общества, человечества. Мы видим, что зло умножается, грех возрастает, стирается грань между грехом и добродетелью, добром и злом. То, что всегда считалось неприемлемым, непристойным и неприличным, сейчас является нормой и даже восхваляется. Это не может положительно влиять на духовное состояние современного человечества. К сожалению, такие разрушительные, страшные, я бы даже сказал, демонические тенденции усиливаются и увеличиваются.
И здесь, конечно, очень много значит то, как Церковь и люди, в нее входящие, противостоят этому злу. Если они поддаются тлетворному влиянию, то дела наши плохи. Тогда и происходит апостасия — отступление от веры, от христианского пути. Христианство выхолащивается, становится внешним — то, что мы наблюдаем на Западе.
Но не надо думать, что это явление к нам не относится, и только протестанты или католики подвержены подобным вещам. То же самое может происходить и с нашим обществом, ведь мы — часть мира, и очень многие стремятся к тому, чтобы западные, либеральные ценности были приняты и распространились в нашей стране. Но это не просто философская дискуссия, это вопрос жизни и смерти нашего государства, общества и народа. И здесь возрастает роль Церкви — не потому, что она хочет укрепиться в обществе как определенный институт, а потому, что лишь на основе христианских ценностей возможно возрождение России.
Владимир Золотухин