Какую школу — православную или светскую — выбрать для ребенка? Почему отношения в православных коллективах подчас оказываются хуже, чем в светских? В чем духовные причины кризиса образования в нашей стране? На эти и другие вопросы отвечает протоиерей Валериан Кречетов, настоятель храмов Покрова Богородицы и Новомучеников и Исповедников Российских в селе Акулово Московской области.
Дети в храме науки
— Отец Валериан, сегодня в России открываются православные школы, гимназии. Но отношение к ним у родителей, да и педагогов неоднозначное: вера формализуется, вводится в учебный процесс, иногда это приводит к отпадению детей от Церкви. Что вы думаете по этому поводу?
— Тут есть момент очень серьезный: духовная наука преподается в храме. Здесь человек не только получает знание — он проникается духом. А это самое важное. Потому что можно внешне соблюдать обряды, правила, но во что превратились фарисеи, которые ушли, даже развернулись от Духа, мы знаем.
Что касается мнения, что преподавание в школе духовных дисциплин иногда отводит человека от Церкви, то на самом деле это процесс сложный — многое зависит от личности ребенка. Ведь и среди первых революционеров были люди с семинарским образованием. Но в те же годы, с тем же самым образованием были и святой праведный Иоанн Кронштадтский, и святой Патриарх Тихон, и многие иерархи, и священники.
Да и в светской школе, обычной, преподают-то всем, но не все же становятся физиками, химиками, биологами. Люди охладевают, особенно если какой-то предмет им не дается. Константин Ушинский правильно говорил: в определенное время — примерно в семь лет — полагается начинать детей учить, кого-то чуть раньше, кого-то позже. Раньше ребенок, возможно, еще не дорос до того, чтобы понимать, делать какие-то обобщения. И когда его заставляют, он начинает раздражаться. А иногда бывает, что человеку не дано, и он может возненавидеть этот предмет. Здесь очень многое зависит от педагога. Но это не значит, что надо отменить преподавание наук и духовных предметов. Во-первых, не все, конечно, отпадают от Церкви. Другое дело — сколько преподавать, как, в каком объеме. В общем-то, по себе знаешь: только в 40, 50, 60 лет начинаешь что-то понимать. А мы иногда, поняв что-то, стараемся, чтобы это понял ребенок, который в несколько раз моложе, чем мы. Отец Иоанн (Крестьянкин) сказал одному рабу Божию: что ты хочешь сделать из своего ребенка, что из себя не мог сделать?
Не говоря уже о том, что, когда человек занимается химией, физикой или математикой, то это особого значения для его нравственного состояния не имеет, особой важности для души не представляет. Качество души составляет добродетель или противоположная ей страсть, грехи. И здесь работает дьявол, на этом поприще идет война. А на войне как на войне, без потерь не бывает. И без подвигов не обойтись. Как отец Сергий Орлов говорил, для спасения нужен подвиг. Ведь есть мир, довольно далекий от веры, благочестия, и он все время оттягивает, отвлекает. Пожалуй, на поприще истинной веры и идет основная война.
Поэтому думается, что преподавать, если есть такая возможность, нужно. Если кто-то будет охладевать — в конце концов, как я уже сказал, не обязател но всем быть физиками или химиками, тем более — монахами или монахинями. Хотя существуют некоторые общие положения духовной жизни, исходящие из аскетического опыта монашествующих. Как говорят святые отцы, монах не отличается от мирянина ничем, кроме того, что он дает обеты безбрачия и нестяжания. А в наших монастырях монахи еще не едят мяса (в некоторых других Церквях это необязательное условие), потому что в мясе есть некие вещества, которые действуют как допинг, возбуждают. А чувства желательно утишать, чтобы они не слишком бурлили, особенно в молодости.
— То есть в целом вы положительно относитесь к православным школам?
— Конечно, как можно иначе! До революции все школы были православными. Если они стали не православными, то это их беда. Не говоря о том, что раньше мальчики и девочки учились отдельно. Что все смешалось, это тоже беда. Есть мнение, что совместное обучение мальчиков и девочек пагубно влияет на будущую семейную жизнь. Женщины по своему естеству развиваются раньше, и они, даже в школе, на своих сверстников не обращают внимания — больше на старших. Девочки привыкают смотреть на своих сверстников немножечко свысока, считая их недоразвитыми, мягко говоря.
Я на своих детях, внуках даже вижу: когда они церковные — лучше, конечно. Больше чистоты, нравственности, правильного понимания жизни.
— У них правильные ценностные ориентиры?
— Совершенно верно. Спроси молодых, какие у них идеалы, чего они хотят? Иногда такого наговорят, что жутко становится. Мы росли с детства в верующей семье, и было четко установлено: прежде всего, конечно, храм, вера; потом профессии жизненные, практические, которые нужны людям; и семья естественно. Все это знали и чувствовали люди, воспитанные в православных традициях. Помните у Н.А. Некрасова?
Будь гражданин! служа искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей Любви.
Даже поэт вынужден был об этом сказать. У святых отцов — то же самое. Да я уж для светских людей — литературным языком объясняю. Любовь имеет склонность о ком-то заботиться, поэтому она и является основой семейной жизни. Как для себя жить? Мне когда-то, когда я уже задумался конкретно о семейном пути, отец сказал: «Куда ты идешь, ведь они там все больные?» И действительно, тесть был инвалидом первой группы, теща — второй группы, моя матушка тоже слабенькая была, от: физкультуры освобождена. Я говорю: «Они все больные, так я здоровый». Что я для себя, здоровый, буду жить? Какая радость? Кому-то служить своим здоровьем — другое дело. Вот Господь мне и послал — и матушку, и много детей. Потому что живешь не для себя. Я и сейчас не живу для себя: народ приходит, стараешься людям как-то объяснить, внушить: живите вы в любви, что не живете-то? Лучше этого нет — ни на небе, ни на земле! Как это людям объяснить?
Поэтому, естественно, семейная жизнь — это именно желание кому-то служить. «Не добро быть человеку едину» (Быт. 2:18). Конечно, любовь к Богу — прежде всего. Но Бог-то нам сказал: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:34 — 35). Вот в этой любви и нужно жить. Это и есть основа семейной жизни.
— Батюшка, а как объяснить то, что в православных коллективах, где люди все эти заповеди прекрасно знают, отношения подчас хуже, чем в светских?
— Это очень просто. В светских коллективах занимаются земными целями. А в православных люди осознают: главное — спасение души — и своей и ближних. И там враг воюет. Сектанты часто очень добрые между собой. Но здесь есть тонкий момент. Мне рассказывали: когда один человек пришел к ним, они к нему были очень добры. А когда ушел — взяли и подожгли. Получается, что добро это кончилось. Случись что — мгновенно, до диаметрально противоположного меняются отношения. Говорят, где-то на Западе, в Америке есть такие города, где все так чисто, культурно. Но когда случилось стихийное бедствие в Новом Орлеане — начались мародерство, убийства, грабежи — как огнем все это воспылало. Значит, была видимость благополучия. Ведь и светские коллективы долго не существуют, потому что там страсти.
Иногда говорят: и среди апостолов был Иуда. Ну, так Иуда был один, а там сколько Иуд? Поэтому сказать, что в православных коллективах хуже, чем в светских, — это неправда. Бывает, бывает, но это потому что идет война. Более того, если вопросы нравственности будут лежать в основе светского коллектива- то и там начнется война.
Как учить тех, кто не хочет учиться
— Можно сохранить нравственность в современной школе? Когда 18-летние девушки-невесты сидят вместе с молодыми людьми в 11 классе за партами, а на переменках «перекуривають?
— Школа — это только часть общества, и очень малая. В течение всей жизни она занимает 10 — 11 лет. А остальное?.Дело все в том, что невозможно человека изолировать от общества. Можно как-то стараться оградить его, как-то управлять, но полностью изолировать нельзя. Изолируют в психиатрических больницах, в местах лишения свободы. Но и там изоляция от одной части общества и соприкосновение с другой частью.
Мы как-то с отцом Димитрием Смирновым выступали в прямом эфире, и ему задали вопрос на тему Церкви и армии: что творится в армии? И он правильно ответил: армия — это всего два года (а сейчас — один) из всей жизни, остальное время человек находится в семье, в школе, где- то в обществе. Я бы сказал, удивительно, что в этом обществе еще сохраняются порядочные люди, а что развращаются — это как раз закономерное явление.
И наверное, можно вспомнить слова евангельские: «... невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18:27). Прямо перед
вами — живой пример. Все в нашей семье получили высшее образование, хотя не было ни пионеров, ни комсомольцев. Мечтал в свое время стать капитаном дальнего плавания — романтика, знаете, детство такое. Но оказался штурманом военно-воздушных сил. Господь как бы сказал мне — не будут плавать, а станут больше летать.
— А как вы штурманом ВВС стали, батюшка?
— На военной кафедре, в Лесотехническом институте. Именно когда я поступил — ввели эту специализацию, раньше не было. Прошел все медицинские комиссии и стал штурманом, не будучи комсомольцем. И школу окончил, и институт. Разговоры возникали, но особых притеснений, унижений не было. Так сложилось у меня лично, а кого-то и выгоняли. Правда, я не противопоставлял себя окружающим, больше того — был активистом, значился ответственным на факультете, за научную работу. Был председателем кружка технологии металлов. В этом году исполняется 57 лет моему водительскому стажу — я водил все виды транспорта, старался, хотел все это освоить. Родители, конечно, молились, воспитывали нас дома. И Церковь воспитывала. Все это давало возможность расти в тех условиях, которые были. Ведь Сталин еще старался что-то наладить, а когда начала подниматься вера, Хрущев стал еще хуже зверствовать, в отношении Церкви особенно. А сейчас мы говорим: как это? Да сейчас — против того, что было, — нужно благодарить Бога день и ночь.
— Отец Валериан, советская власть образованию уделяла большое внимание. А сейчас сливают вузы, школы, с 2013 по 2018 гг. планируется сокращение школьных учителей на 87 тыс. человек, преподавателей институтов — на 141 тыс. Классы, по прогнозам, в государственных школах будут большими — человек по 40. И как в такой школе учиться?
— Да, но, к несчастью, даже при том, что существует, я слышал: молодежь не хочет учиться. Для кого тогда все эти учебные заведения? А те, которые учатся, — учатся за деньги. Господь попускает это сокращение учителей, потому что некого учить. В духовной области тоже есть предсказание: Господь не будет посылать духоносных старцев, потому что некому будет исполнять их советы.
А что толку? Людям будут говорить, а они будут делать все по-своему. Обидно учителю, когда он старается, а они наплевали и пошли. Так и нам тоже обидно, понимаете? Стараешься, стараешься, а люди живут, как хотят. Проповедуешь, проповедуешь, а они — пьянствуют, гуляют. А что хорошего?
Процесс-то очень многогранный. Это не то что кто-то захотел... Хотели же, чтобы от Церкви ничего не осталось, но она же есть, строят храмы новые. Хотели научный атеизм, а получили что?
А как учить тех, кто не хочет учиться? Многие и работать не хотят. Вообще, если человек стремится, он найдет работу. На самом же деле, когда начинаешь во что-то углубляться, что-то делать— даже интересно и радостно становится. Мне уж скоро будет 80, а до сих пор конструировать интересно, меня захватывает: устройство печи, самоваров, вездеходов, всякие посевы, посадки, строительство. Какие конструкции можно делать, это же очень интересно! Просто не хватает времени. Я смотрю — молодые ходят сонные какие-то. Видимо, отсутствие труда, даже простого физического занятия, с детства притупляет и умственные способности.
Наше поколение трудилось. Весна начиналась — нужно было копать, сажать, окучивать, полоть, поливать — только крутись — некогда было расслабляться. Зимой — снег чистить, лед колоть, убирать его, чтобы раньше отогрелась земля.
Одна раба Божия, учительница старой закваски, девочку, которая плохо училась (не давалось ей), заставила запоминать стихотворения — и она стала лучше успевать. Зубрежка — труд монотонный, неинтересный, но на самом деле то, что мы многое учили наизусть, — очень мне помогает.
— А что вы думаете по поводу Болонской системы, которая внедряется в наше образование?
— Бывают эпидемии всякие, заразы— холера, чума, оспа, не дай Бог. Видимо, эта система нашла почву в нашей стране. Может быть, таким образом пытаются обузить широту славянской души и ума. Отец Павел Флоренский мог в течение трех недель любую область освоить. Кулибины были — которых мы знаем, а еще самородки, которым Господь не дал возможности развернуться, потому что — а для чего? Воспользуется их открытиями кто-то другой. Но если нужно — может и дать. Можно строить умные системы человеческие, но ум от Бога.
— Сейчас наши дети сдают ЕГЭ, поэтому, видимо, Кулибиных в нашей стране будет немного.
— А что такое ЕГЭ?
— Экзамен, который отражает информационный подход к образованию. Например, ребенку дают варианты ответов, и он выбирает правильный.
— Один батюшка бросал жребий — как поступать. Я ему сказал: «А ты не думаешь, что помимо двух вариантов есть еще третий?»
— По литературе, например, может быть вопрос: «На какой руке героиня произведения сломала палец?» Ответы: «На левой. На правой. Другое».
— На ноге, может быть?
— Тем не менее старшеклассники к трем, четырем ЕГЭ усиленно готовятся, а занятия по остальным предметам забрасывают. Что тут можно сделать?
— Родители должны молиться, просить помощи Божией. А Господь сделает, вот уж Он решит. Для православного человека это просто. Я, например, думал: куда мне поступать? Может, в медицинский? Отец сказал: хочешь быть священником — готовься к тюрьме. Значит, какую-то профессию надо было получить. И Господь послал мне школьного друга Юру Костина, он физик, технарь, увлек меня этим делом, и я с ним поступил в институт и даже распределился. Господь взял и провел меня рядом с ним. И я до сих пор техникой занимаюсь, полюбил это дело...
Нужно помнить, что вообще-то образование в истории человечества было разных уровней. Одни люди жили в столицах, другие в уездных городах, губерниях, деревнях. Чем-то занимались, женились, были семьи, потом все умирали, естественно. И вот, как они эту жизнь прожили, что они сделали доброго, хорошего — с этим и предстали перед Богом...
— Воспитатели, родители должны заботиться о нравственности в первую очередь?
— Да, конечно. Это, прежде всего, забота родителей. Однако бывают и образованные родители. Вон у меня матушка Наталья — вторая Софья Ковалевская, про нее так говорили. Бывало, детей по математике натаскивала. И сейчас дочка: «Мам, что-то не получается». Бабушка села и легко раскрутила задачу.
— А чем занималась Наталья Константиновна?
— Она оканчивала курсы английского языка, работала на кафедре английского в МГУ старшим лаборантом. 70 человек— кафедра, и она составляла расписание, где надо было всех увязать. Нужно было голову математическую иметь. Английский хорошо знала, до сих пор знает, а посвятила себя детям, конечно.
— Батюшка, где у вас дети учились?
— В советской школе обычной.
— А какие вузы они заканчивали?
— Старший — Андрей — Бауманский. Отец Тихон и отец Федор — МАДИ с красными дипломами, причем отец Федор — первым студентом, высший балл получил. Когда был юбилей МАДИ, он выступал за Касьяновым, его пригласил ректор, который к нему очень хорошо относится. Четвертый — Василий — много болел, да и сейчас часто болеет, занимался рукоделием, теперь — более серьезными делами. Старшая дочка Елена окончила регентские курсы, воспитательница будущих регентов, теперь она матушка, сейчас девятого ждет, вот-вот.
— Это 34-й ваш внук?
— Да, 34-й будет. А Настя в Тимирязевской академии до IV курса доучилась, а там дети пошли. У нее уже девять детей — семь сыновей и две дочери. Младший сын Николай окончил семинарию. Хотя учились все в обычной советской школе.
— Значит, если хорошая государственная, светская школа — можно отдавать ребенка и в нее?
— Можно, конечно. Тут самое важное, чтобы было домашнее воспитание.
Жить в любви — и этому радоваться
— Батюшка, наш журнал выйдет на Пасху. В вашей семье были какие-то пасхальные традиции? Что для вас означает Пасха?
— Пасха — как и Рождество Христово — особенный праздник, два этих события — альфа и омега христианства. Сущность христианства — в факте рождения Бога на земле, Богочеловека, и в факте Его Воскресения. Нигде, ни в каких вероисповеданиях этого нет. И ни один из основателей так называемых мировых религий не отдал себя самого на крестную смерть — за всех, кто за ним пошел.
Для первых христиан Пасха была победой над смертью. Пасха — когда за нас «пожрен бысть Христос» — принес Себя в жертву. «Свершилось» — и дальше было победоносное шествие: сошествие в ад и изведение из ада прародителей.
Для духовного возрастания, понимания Церковь празднует Воскресение Христово, прочувствовав страдания Спасителя. Великая Пятница, Суббота — и Победа.
Пасху предваряет Великий пост. Когда человек устанет сверх всяких пределов, он буквально падает, лишь бы прилечь. Поэтому Великий пост — для того чтобы наиболее полной и ошутимой была радость Воскресения, это действительно праздник души и тела.
Какие были пасхальные традиции? Во-первых, всегда — пасхальное яйцо. Пасха и кулич, это естественно. И катание яичек на горке. Особых традиций земного характера не помню. Все сосредоточие праздника было в храме.
— А что на Пасху можно пожелать преподавателям и родителям? Как воспитывать детей в этом непростом мире?
— Одно пожелание только — стяжать то настроение, которое Господь нам дает на Пасху. Преподобный Серафим круглый год всех приветствовал словами: «Христос Воскресе, радость моя!» Именно обращение к этой радости укрепляет человека. В этом смысле Александр Сергеевич Пушкин сказал: «Сердце будущим живет». Будущее — это общее воскресение. Это — радость, потому что все скорби, которые здесь бывают, временны и преходящи. И все они заканчиваются в конце концов— исходом из этой жизни в будущую. «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века» — верует православный христианин, и он должен это всегда иметь перед собой. Тогда все будет на своих местах. Поэтому читателям можно пожелать: детям — любви к родителям, родителям — любви к детям и между собой. Всем— любви. Ведь когда начинают дети обижаться на родителей, родители на детей, на педагогов — возникает бухгалтерия — кто сколько кому должен. Кто сколько может, тот столько и должен делать с Божией помощью. А остальное — Господь восполнит.
Как говорится, не ошибаются только бездельники и покойники. А если что-то плохое говорят — что ж, один Бог без греха. Я недавно услышал юмористическое высказывание: «Чтобы тебя не критиковали, нужно ничего не говорить, ничего не делать и быть никем». А если что-то сказал или сделал, то всегда можно прицепиться к чему-нибудь.
— Нам дочка рассказала детский «анекдот»: «Что нужно делать, чтобы жить и радоваться? Во-первых, надо жить. А во-вторых, радоваться».
— Еще говорят, что жить счастливо, по крайней мере, в нашей стране, да и не только в нашей, можно только при одном условии — чтобы об этом никто не знал. Иначе возникает зависть, недовольство.
Что нужно делать, чтобы жить и радоваться? Во-первых, надо жить, а во-вторых, радоваться. Очень хорошо. Я бы добавил: надо жить в любви — и этому радоваться.
Дмитрий Симонов, Ольга Каменева
По материалам журнала Покров.